Над головой величаво проплыла огромная туша дирижабля, развернулась над островами и ушла с набором высоты в сторону материка. Теперь верю, что мы удачно зашли.

Расчехлять паровик пока не стоит, надо для начала определиться с основным товаром, сбыть его, поделить вырученное, рассчитаться с переводчиком, определиться с девчонкой, узнать немного город, найти хорошую гостиницу с автомобильной стоянкой. Приодеться, наконец. И у меня есть лично мой товар, который мы прихватили со склада, которым я делиться ни с кем не собираюсь. Мог бы и грузом в трюме не делиться, да мне он как-то безразличен. Получится продать – хорошо. Не получится, так я его в воду выброшу. Так и сказал на очередном коротком совете. Надо же как-то определиться с порядком наших дальнейших действий. А потом и наши пути разойдутся. Корабль? А что корабль? Сначала с товаром разберёмся, потом и насчёт корабля порешаем.

Переводчику на месте не сиделось, он сразу же в город ушёл, общие дела решать. Девчонка дёрнулась было вслед за ним, да притормозила. И правильно сделала. Нечего под ногами путаться. Пусть пока на судне побудет. А я остался бдить да любоваться издали изогнутыми черепичными крышами города за зелёной густой стеной, отделяющей жилые дома от территории порта.

А ближе к вечеру подъехали два грузовика, высадили несколько вооружённых людей в начале пирса, перекрыв все подходы, и понеслись в мою сторону. Что-то подобное я и ожидал, потому что поводок чувств, наложенный на переводчика, показывал явное предательство. Грузовики остановились точно напротив рубки, из кабины первого выпрыгнул довольный и раздувшийся от важности переводчик, отдал короткую гортанную команду, и из кузовов горохом посыпались вооружённые люди.

Залязгали затворы, что-то кто-то скомандовал, и… наступила тишина. Некому потому что командовать… и некем.

Удавка на переводчика, воздушные лезвия по толпе. Грузовики пшикнули воздухом из разрезанных покрышек, несколько сдавленных вскриков и стук упавшего на причал оружия. И всё. Спрыгнул на пирс, прошёл между лежащих тел, стараясь не наступить в быстро расплывающиеся лужицы крови. Кроме хрипящего переводчика живых нет, добивать никого не требуется. И что мне теперь делать? Как из этой ситуации выбираться? Щёлкнуло несколько выстрелов, пули ударили по настилу, ушли с визгом в рикошет. Про оцепление я забыл. Глянул, а там уже никого нет, пусто, удрали. Присел на причальную тумбу – ну и что дальше? Сейчас ведь подмогу приведут. Уходить? Вдвоём с девчонкой? На неё можно не рассчитывать. А одному мне долго с такой нагрузкой не продержаться, пару дней выдержу, потом тупо засну. Бери меня тёпленького.

Высунулась девчонка, осмотрела побоище, покрутила головой, вылезла на палубу, прошлёпала босыми ногами, остановилась напротив. Помолчала, поймала мой взгляд, улыбнулась дрожащими губами, показала пальчиком на посиневшего переводчика. Что, он ещё живой? Нет, так просто он не отделается. Мне теперь отсюда не уйти, но и ты, тварь, теперь о смерти меня молить будешь.

Безвольное тело прилипает к высокому деревянному борту грузовика, руки разлетаются в стороны. Два карабина взлетают в воздух, разворачиваются стволами вперёд и, резко ускорившись, прибивают руки к доскам. Теперь можно отпустить удавку. И сразу же раздался дикий вой. А ты думал, что будет так легко? Нет, надо помучиться. И небольшой факел тебе под ноги, ты же замёрз. Погрейся. Противно завоняло горелой одеждой, палёной резиной и жжёным мясом. Грузовик бы не поджечь. Только зачем тушить огонь таким традиционным способом? Да и ненавижу я, когда моча от огня испаряется. Вонь ещё та стоит. А, понятно, это ты непроизвольно, от страха и боли. Ладно, повиси пока, отдохни, а я огонь погашу. А чтобы ты не сдох раньше времени – я тебя немного полечу. Малого исцеления будет достаточно. Вот так, хватит.

На сканере несколько быстро приближающихся отметок. Вот и новое мясо пожаловало. Ну что, последний и решительный? По-видимому, скоро и власти пожалуют. Жаль, что всё так сложилось. Ох и радуется сейчас кто-то в столичном дворце…

…Высоко в небе поёт жаворонок. Забрался в такую высь, что его не видно в этом белёсом мареве, которое по ошибке назвали небом. Одуревшее от собственной важности солнце раскалило степь добела, высушило травы до хрусткой ломкости. В это время только сусликам хорошо – выглянут из норы, постоят столбиком, осмотрятся и ныряют обратно в спасительную прохладу подземного лаза. А я уже несколько дней жарюсь под палящим солнцем днём и замерзаю ночью. И это несмотря на крепкую палатку со спальным мешком. Ночи в предгорной степи холодные, ледяные. Костёр только и спасает. Как я здесь оказался? Кораблекрушение. Или, что вернее, дирижаблекрушение. И думаю, что это мне специально так подстроили. А что мне ещё думать, если через день полёта этот проклятый энергонакопитель взорвался? И ладно бы только он один, так за ним и оболочка сложилась. Если бы не моя воздушная подушка и линза, то лежал бы я сейчас где-нибудь в самом нижнем ярусе сусличьей норы хорошим таким куском сочного отбивного мяса. А так приземлился и остался цел, и даже ничего себе не переломал. Только остался полностью без энергии, поэтому и сижу здесь второй день, жду, когда накопятся хоть какие-то крохи. И подключиться не могу к природным энергоканалам, потому что, опять же, для этого нужно их хотя бы видеть. Хорошо, что запасы воды есть и едой я не обделён, поэтому голодной смертью не умру. Вдвойне хорошо, что дирижабль мне продали прогулочный, небольшой, малоскоростной и низковысотный, как раз то, что мне требовалось. Сижу, разбираю потихоньку обломки, пытаясь докопаться до своих запасов оружия и так и не реализованных ингредиентов в кожаных мешках. Пришлось их с собой забирать. Задарма отдавать очень не хотелось, лучше домой увезти, вдруг кому пригодится.

Так вот. Как я здесь оказался? Что? Повторяюсь? А на такой жаре ещё не такие глюки могут быть, не только язык заплетаться и повторяться начнёт.

Со времени той стычки на пристани прошло больше трёх месяцев. Дело было так…

На сканере появились быстро приближающиеся отметки. Подкрепление прибыло. Но это не грузовики, это две легковые машины. Остановились на въезде, хлопнули дверцы, выпустили нескольких человек. Гости постояли, словно давая мне некоторое время на принятие решения и начало каких-либо действий. Не дождавшись ничего, решительно направились в мою сторону. А я так и сижу на тумбе, только девчонку с глаз долой отправил. Пусть в трюме схоронится.

Воздушная линза возле ног дрожит – хоть какая-то, но защита. В ладонях шаровая молния переливается сверкающими сполохами. Жду. Спокойствие накатило, всё равно мне, что дальше будет. Пока на меня нападать никто не торопится, у приближающихся людей не тот вид и оружия не видно. Аура однозначно показывает злость и раздражение, досаду, но агрессии не вижу. И на сканере чисто, пустые они, без разнообразного стреляющего и режущего железа. А в машинах его навалом, как и ещё нескольких разумных. Охрана? Похоже. Потому что новые визитёры никак на простых людей не похожи. И одежда не та, а, главное, вид не тот. Слишком привычный повелевать. И сейчас они очень недовольны сложившейся ситуацией. И то, что я продолжаю сидеть, не обращая на них никакого внимания, им очень не нравится. Как и лежащие на пирсе окровавленные тела, витающий вокруг запах смерти, слетевшиеся отовсюду довольные жужжащие мухи и, для полноты картины, скулящий от страха распятый на борту переводчик.